заплесневелый сухарь, говорят о том, что моему несостоявшемуся убийце, все же, помешали. Вот только с огнестрелом на борту ходили только офицеры, так что, вероятней всего, именно этот матрос и принес мне поесть, а видев, что я практически на самой грани, не смог сдержать свою жадность, но на его беду, навестить меня решил и кто-то из офицеров, ставший свидетелем убийства и недолго думая, разрядил в убийцу свой пистоль. Ну и правильно сделал.
То, что на борту судна нет ни одного живого человека, я понял еще в первый день как очнулся, а вот куда все делись, осталось для меня загадкой, впрочем, как и состояние этого самого судна. То, что я ним не все ладно, было ясно и так, не даром же пол в моей каюте оказался задран под углом градусов так тридцать и не смотря на удары волн, которые я отчетливо слышал, само судно никак на них не реагировало, ни тебе уже привычной качки, ни скрипа снастей, а только непонятный скрежет и судороги, пробегающие по деревянному набору.
Выбравшись на палубу, я убедился в самых своих мрачных прогнозах — это судно уже никогда и никуда не поплывет, да и жить ему осталось до первого, даже самого маленького шторма. Половины кормы вообще не было, вся носовая часть судна оказалась под водой, мачты сломаны и от них остались только неровные огрызки, около пары метров высотой, а само судно оказалось заклиненным между двумя высокими рифами, заклинено намертво. Короткий обыск доступной мне части судна ничего не дал. Капитанская каюта, каюта помощника капитана и Свифта были пусты, ничего ценного в них не осталось, как, впрочем, и в оружейке. Груз… а хрен его знает, может быть и весь на месте, а может быть и нет. Само-собой, что никаких шлюпок, плотиков и тому подобного на борту так же не оказалось и не ясно, то ли они стали жертвой шторма, то ли ими воспользовались остатки команды. Да-да, именно остатки, потому как я нашел почти два десятка трупов и в самых неожиданных местах.
Как я уже сказал, на восьмой день чувствовал я себя уже вполне сносно, хотя выглядел… краше в гроб кладут. Поэтому и начал задумываться, что и дальше оставаться на борту обреченного судна не стоит, тем более, что всего в нескольких километрах отчетливо было видно какой-то большой остров, а на горизонте небо опять начало темнеть, намекая, что приближается очередной шторм, который вполне может оказаться для меня последним и уж наверняка станет таковым для судна.
Дилеммы как именно добираться до земли, вплавь или использовать подручные средства передо мной не встало. Может быть я и чувствую себя вполне нормально, но несколько километров, да еще и по не самому спокойному морю, вплавь я точно не преодолею, а сооружать что-то вроде плота у меня нет ни времени, ни сил, так что… небольшой, можно даже сказать, совсем крохотный ялик, оборудованный парой весел и крохотной мачтой, едва ли больше трех метров, что я, сам не знаю зачем и почему, купил за пару медяков у одного из рыбаков еще в Кречевицах. Еще раз пробежавшись по судну, я забил свое хранилище под горло всяким-разным, нужным и не нужным, вроде запасного паруса, парой бухт канатов, посудой с судового камбуза, а заодно и из кают-компании, мешок сухарей, немного вяленого и соленого мяса, рыболовные принадлежности, на камбузе же позаимствовал и специи и пару мешочков с разными крупами, пару бочонков местного вина, ну и так, еще чего по мелочи. Зачем? Так кто его знает, сколько мне придется куковать на этом острове, выяснить сколько длится местный сезон штормов я как-то не догадался, а тратить свои запасы из магического Мира я не спешу, это, так сказать, мое НЗ. Да и не на себе же все это тащить, так почему бы и не прихватить.
В общем, на все про все у меня ушел еще час, минут пять ушло на то, чтобы спуститься по якорному канату до воды и вызвать из хранилища ялик. Парусом я управлять не умею, хотя и видел как это делается, но рисковать что-то не хочется, а поэтому… весла в уключины и вперед.
На дистанции в три с небольшим километра, гонку с штормом я почти проиграл. По крайней мере, ялика я лишился, да и на берег выбрался, не могу сказать что без проблем — и по камням меня покатало, и водички соленой хлебнуть успел и не раз, да и синяков с шишками, и пару треснувших ребер заработать умудрился. Но на берег выбраться все же сумел и даже отползти подальше как-то умудрился. А вот на большее меня уже не хватило — сил вообще ни на что не осталось, так и отрубился под каким-то деревом, где и проспал почти восемнадцать часов. Мог бы, наверное, и дольше, но замерз как цуцик, да и желудок начал, очень уж настоятельно, требовать своего, да и не только он один.
Глава 3
Если считать в земных сутках, то сезон штормов длился почти три полных месяца. Три месяца нескончаемых дождей, сбивающих с ног ветров и огромных волн, накатывающих на берег. Три месяца моего «отдыха» на острове посреди бушующего океана. Ладно еще, что изредка бывали и тихие, солнечные деньки, но их можно пересчитать по пальцам, да к тому же еще и одной руки, беда в том, что это были именно деньки и уже к вечеру стихия вновь начинала бушевать. За эти месяцы я отъелся и немного округлился, уже мало напоминая «узника Бухенвальда», да и в бытовом плане неплохо так устроился, найдя просторную и, самое главное, сухую пещеру, в коей и разместился, можно сказать, со всеми удобствами, правда, сначала пришлось за нее немного повоевать с какими-то местными хищниками, напоминающих земных шакалов. Но куда им против игольника и Магии огня, пара часов и стая в десяток голов была полностью уничтожена, еще час и десяток плетений из области бытовой магии и я стал счастливым обладателем сухого, чистого и теплого жилища. В общем, все оказалось не так плохо и страшно, как я думал в самые первые дни своей вынужденной робинзонады.
А еще я очень хорошо запомнил ту самую ночь, когда проснулся и не услышал ставшего уже привычным грохота грозы и глухих ударов волн. Нет, океан конечно же не успокоился в одно мгновение, волны все так же набегали на берег, грохоча
